Слово «иероглиф» у любого русского человека ассоциируется с туманным образом таинственных и далеких стран – Японии и Китая, многие из нас сразу же представляют себе изображения на древних пирамидах Египта. И это совсем не ложный образ. В большинстве своем, именно странах Востока и Азии практикуется данный способ письма. Причем применяется он уже достаточно давно и получил большое и успешное распространение здесь. В 1950-х годах Япония вышла на мировую арену, став после продолжительного застоя полноправным членом международного общества. Тогда возник резонный вопрос, имеет ли смысл уход от иероглифического стиля письменности, к европейскому варианту, то есть латинице. Как показывает история, это нововведение не возымело успеха, ни в Японии, ни в Китае, где, как известно, иероглифическое письмо обладает столь основательными корнями, что истребить их совсем невозможно.

Японцы начали практиковать каллиграфическое письмо, как искусство, еще тогда, когда в Европе местные аборигены жили в пещерах и охотились на оленей самыми примитивными копьями. На самом же деле данный  утонченный стиль письменности берет начало в Древнем Китае. Сёдо – именно такое название носит путь каллиграфии в Китае, начал свое шествие из этой страны, далее, дойдя до Японии, где обрел особый расцвет. Для китайской иероглифической письменности важным атрибутом является энергетика,  исходящая от письменной кисти. Основным фактором при этом выступает самое тонкое осязание кисти на бумаге. А вот для японской письменности основополагающим фактором становится не внутренний стержень, а внешняя мощь мазка кисти. Так для письма здесь играет решающую роль не осязательный процесс,  а танец кисти по бумаге.

Кроме того, стоит отметить, что японские иероглифы, кроме информационной подоплеки, несет в себе значительный эмоциональный эффект. Три-четыре точных взмаха кистью опытного мастера каллиграфии и на листе появляется его мгновенное настроение, в один момент мастер сможет срифмовать спонтанно возникшее в его голове четверостишье. Еще несколько взмахов кистью и вот уже создан настоящее художественное произведение, которое стоит того, чтобы после его подвергли изучению далекие потомки.